Известные августовские события (не новокаховский фестиваль, а московский путч, разумеется) ускорили распад старых структур, в том числе и многомиллионной молодежной организации, в быту для краткости именуемой «комсомол».
Самые шустрые из комсомольских боссов создавали параллельные структуры, объявляли эти организации правопреемниками комсомольских организаций и перегоняли их на счета комсомольские «бабки». Усиленно делилось имущество. Особенно автомашины. Те же из лидеров, кто малость замешкался, изгонялись из привычных просторных зданий, лишались поступлений из «первичек» и вынуждены были сокращать аппарат до минимума (оставляя себя и секретаршу), чтобы хоть как-то протянуть еще пару месяцев.
Но новокаховские комсомольцы – это комсомольцы особого толка: им до последнего не верилось, что и с ними эдакая шутка может произойти, а потому продолжали по доброте душевной оказывать «гуманитарную помощь» Рок-Архивариусу и его нераспадающемуся оргкомитету.
В октябре сей муж на пару с последним первым секретарем горкома комсомола Н. Каховки Геной Старосельцем предпринял вылазку в Москву, где не без помощи Ромы Никитина провели в Останкино дружественную ознакомительную беседу с руководящими кадрами музыкальной программы «Чертово колесо». И заручились поддержкой ТВ на следующий год…
На торжественных поминках распавшегося коммунистического союза молодежи в городе Новая Каховка кто-то мудро заметил, а в последние-то годы объединяла нас отнюдь не коммунистическая идея, а наш рок-фестиваль…
Вот так. Перефразировав Б.Г. можно подытожить: Рок-н-ролл жив, а комсомол — нет…
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ НОВАЯ «РОК» КАХОВКА: УКРАИНСКИЙ ВУДСТОК ИЛИ НЬЮ-ВАСЮКИ?
Ответить на этот вопрос сможет каждый, кто дочитал эти документально оформленные записки до конца.
У каждого может быть свое мнение на сей счет, но важно то, что феномен «новокаховских рок-фестивалей» существует и не замечать его сегодня уже, по крайней мере, не логично. Многое, что описано в этой брошюре, может показаться мелким и не достойным внимания широкой публики. Вполне вероятно. Здесь просто надо учесть тот факт, что рОковой документалистики, как таковой, еще не существует (у нас хотя бы), поэтому и отнестись к этому начинанию стоит с некоторой долей понимания. Начинать всегда же трудно, не так ли?
Перед читателем промелькнуло известное количество названий, фамилий, прозвищ, которые, возможно, ничего не значат для широкой публики, но из этого не следует, что их не существует вовсе. А может завтра именно они будут делать погоду на украинской рок-сцене? В конце концов, если не мы, то кто будет рекламировать все наши начинания, рождавшиеся в таких муках?!
Завершился 1991-й год, а вместе с ним и эпоха Перестройки. А рок-н-ролл остается! Тем более — «Рок-н-ролл Таврический»! И хотя синдром «нью-васюков» постоянно преследует организаторов новокаховских рок-тусовок, но, черт возьми, почему бы этому синдрому .когда-нибудь не стать «синдромом Вудстока»?!
Как нам кажется, к этому есть все предпосылки. Насколько мы правы, сможешь ответить ты, читатель. А если тебе что-то понравится в этой рок-печатной белиберде, то милости просим на наши рок-фестивали (у нас все-таки есть надежда, что они будут ежегодными и обязательными, как снег зимой или дождь осенью).
О «СТАРОМ РОКЕРЕ»
Новая Каховка, ты помнишь своих любимцев? Если помнишь — Ганя не последний из них, верно? Первый лауреат ПЕРВОГО новокаховского рок-фестиваля, создатель и лидер легендарного «Бастиона», автор «Прогулки по Одессе» /»Песня о Дюке» и «Монолога старого рокера», «Таблицы умножения»?/. А «Очистим от гадости нашу страну», а «Одесса грязная»?.. Это — Ганя.
Он умер…
Умер молодым — в двадцать восемь. Неожиданно — остановилось сердце. Просто остановилось сердце. Остались песни, которые помнят все, кто хоть раз их слышал, осталась память, остался осиротевший «Бастион», который за год без Игоря не написал ничего нового, но которому на годы вперед хватит Ганиного задела.
Игорь всегда начинал.
Он начинал одесский рок-н-ролл — «Бастион» из первых одесских рок-команд; начинал одесский рок-клуб: первый рок-клубовский концерт — «Бастион» и «Провинция»; даже ваш, новокаховский, замечательный фестиваль начинал он — как-никак первый лауреат!..
Игорь только начинал становиться поэтом — и умер. Только начинал становиться знаменитым — … Только начинал… Он просто НЕ УСПЕЛ. Не успел …
Я.И. КАЧУР, 7 мая 1991 г.
Игоря Ганькевича нет рядом с нами, но остались его песни, стихи … Друзья Игоря собрали деньги для издания книги его стихов, а свою очередь оргкомитет новокаховского рок-фестиваля решил в этом благородном деле не оставаться в стороне. Представляем вам тексты нескольких наиболее запомнившихся на наших фестивалях песен, написанных Ганей, а также посвящение Игорю, исполненное Рок-Архивариусом.
РЕКВИЕМ ДОБРОМУ МОЛОДЦУ ПЕРЕСТРОЮ
(Рок-Архивариус, июль 1990 г.)
Ты, так и не очистив от гадости страну,
Пустился в путь, известный тебе лишь одному.
Ты нам оставил песни, гитару, «Бастион»,
Но вряд ли снова вместе споет со сцены он:
«Очистим от гадости нашу страну!
Эй, мусор! Тебе объявляем войну!
Всем миром, ударим по нашим порокам
Могучим, советским, правильным роком!»
Таблице умноженья ты нас учить спешил
И в рокерском движеньи не чаял ты души,
И вот под южным солнцем всем «Маям» вопреки
Поют на всю Одессу твои ученики:
«Пятью пять — двадцать пять,
Шестью шесть — тридцать шесть.
Чему меня учили в школе — мне не счесть.
Учителя учат меня:
«Давай, сынок, зубри урок!»
Но только я хочу играть ТЯЖЕЛЫЙ РОК!
Прогулки по Одессе рок-клубовских ребят
На прежнем будут месте, но только — без тебя.
Ты «со второго люка» на Дюка не взглянешь
И больше не сыграешь, и больше не споешь:
«Улыбаясь Дюку, по Бульвару хожу,
Со второго люка на него не гляжу.
Он протянет мне руку, и ему я скажу!»
«Я горжусь, что здесь родился, здесь и живу!»
Ты старую Застойку гитарою пугал
И назван был по праву — «Рок-клуба Адмирал»,
Но смерть пришла внезапно — и ты в земле сырой…
Пусть будет она пухом, наш Добрый Перестрой…
«Во поле Застойка лежала –
В Перестроя глазками стреляла:
«Больно парень молод да хорош,
Пересплю я с ним, ядрена вошь!»
Игорь Ганькевич, тексты лучших песен:
1
МОНОЛОГ СТАРОГО РОКЕРА
Эй, ты! Что там звучит в твоем магнитофоне?
Поет под монотонный ритм какой-то Макаронни.
Инстинкт мартышки до сих пор еще очень силён –
Всегда ты подражаешь тем, кем ты так восхищён.
Я — старый, старый, старый добрый рокер,
Мой прадед был в «Гамбринусе» тапёр.
А ты — дешевый трюк, смазливый поппер,
Все смотришь вдаль, все смотришь «за бугор».
Рэгтайм, блюз и рок-н-ролл — прекрасные страницы,
Но вряд ли могут быть они понятны для тупицы.
Я ничего не вижу в той мордашке с челкой пони,
Зато ведь ей ласкает слух ее друг — «Панасоник».
Я — старый, старый, старый добрый рокер,
Мой прадед был в «Гамбринусе» тапёр.
А ты — дешевый трюк, смазливый поппер,
Все смотришь вдаль, все смотришь «за бугор».
По Дерибасовской родной гуляю я степенно.
Смотрю я в лица и грущу — признаюсь откровенно:
Зачем, скажите, мне нужны Ямайка и Гавайи,
Когда у нас в Одессе есть не хуже попугаи?!
Я — старый, старый, старый добрый рокер,
Мой прадед был в «Гамбринусе» тапёр.
А ты — дешевый трюк, смазливый поппер,
Все смотришь вдаль, все смотришь «за бугор».
А попросту не поппер, а поппёр!
ПРОГУЛКА ПО ОДЕССЕ (ПЕСНЯ О ДЮКЕ)
На Мясоедовской все давно спокойно,
Здесь бродят граждане весьма достойно,
Здесь всегда ты услышишь знакомый жаргон:
Здесь еще кто-то есть, кто-то держит фасон…
Здесь никогда не видал я биндюги, —
Ведь я рожден во времена буги-вуги
И одесских куплетов я не сочинял, —
Для меня рок-н-ролл был началом начал.
Улыбаясь Дюку, по Бульвару хожу,
Со второго люка на него не гляжу.
Он протянет мне руку, и ему я скажу:
«Я горжусь, что здесь родился, здесь живу!»
По Молдованке брожу я пешком,
Здесь каждый дворик мне чем-то знаком.
Здесь мало дворников, но зато — здесь мой старенький дом.
Он скоро рухнет, завалится. Ну, а потом —
Мне улыбнется далекий «ПосКот»*, —
А там такой же веселый народ.
Там столько много уютных и теплых квартир,
Там есть у каждого — свой — балкон и сортир.
Улыбаясь Дюку, по Бульвару хожу,
Со второго люка на него не гляжу.
Он протянет руку, и ему я скажу:
«Я горжусь, что здесь родился, здесь живу!»
Какие люди, какой здесь народ!
Какой надежный здесь морской флот!
И если ты не артист, — значит ты аферист.
А если ты музыкант, — стало быть спекулянт…
… Под южным солнцем мой город цветет,
Смеется, шутит и песни поет.
А я пройдусь и послушаю южную «рэчь»:
— «Шо вы знайте: надо Одессу бэрэчь»1
Улыбаясь Дюку, по Бульвару хожу,
Со второго люка на него не гляжу.
Он протянет руку, и ему я скажу:
«Я горжусь, что здесь родился, здесь и умру!»…
* «ПосКот» — «Поселок Котовского», район Одессы.
ОДЕССА СЕКСАПИЛЬНАЯ
Здесь любят бабки, любят шутки.
Здесь все с фасоном, хоть народ простой.
Здесь все хохмят, хоть не до шутки,
И чтут героев славы той — нетрудовой.
Здесь вроде — море, и — вроде бы — тепло,
А настоящих одесситов
Уже не встретишь –
Всех в Америку снесло.
Ах, Одесса грязная!
Ах, Одесса пыльная!
Такая разная,
Чуть-чуть заразная,
Индустриальная, но — сексапильная!
Здесь любят баб и рестораны,
Здесь любят выпить и пожрать,
А менты и хулиганы
здесь как родные.
Но лучше б их не знать!
Здесь любят джаз,
и хэви-металл-рок,
и «Мурку»,
И если что-то я вам спел не то –
Одесса-мама, ты прости меня, придурка, —
Ведь я люблю тебя —
не знаю и за что.
Ах , Одесса грязная!
Ах, Одесса пыльная!
Такая разная,
Чуть-чуть заразная,
Индустриальная, но — сексапильная!
ОЧИСТИМ ОТ ГАДОСТИ НАШУ СТРАНУ! (ПАМЯТИ ЖЕРТВ ПЕРЕСТРОЙКИ)
Мы объявляем город наш
самой трезвой в мире зоной:
Ханыга, пьяница, алкаш, —
всех вас отправим самогоном!
Эй, наркоманы, мне за вас
до слез, до боли — так обидно,
Но я спою в последний раз,
и пусть вам очень будет стыдно.
Очистим от гадости нашу страну!
Эй, мусор! Тебе объявляем войну!
Всем миром ударим по нашим порокам
Могучим, советским, правильным роком!
Все растет число разводов
в нашем городе контрастов,
Но мы подключим педагогов
и переучим педерастов.
Скажу серьезно и без шутки:
взять надо «фронцев» на себя,
Чтобы остались проститутки
с голым задом без рубля!
Очистим от гадости нашу страну!
Эй, мусор! Тебе объявляем войну!
Всем миром ударим по нашим порокам
Могучим, советским, правильным роком!
Опасность ходит где-то рядом,
и даже, может, с нами СПИТ,
И ловко крутит своим задом —
пора отбросить ложный стыд!
Чтоб превратились группы риска
в большой здоровый коллектив, —
Все — от министра — до артистки
должны иметь… (ПРЕдохранитель)…!
Очистим от гадости нашу страну!
Эй, мусор! Тебе объявляем войну!
Всем миром ударим по нашим порокам
Могучим, советским, правильным роком!
ПЕСНЯ О СТАРУХЕ ЗАСТОЙКЕ И ДОБРОМ МОЛОДЦЕ ПЕРЕСТРОЕ
Ой-еи-еи, ой-еи-еи, ой-еи-еи …
Во поле Застойка лежала –
В Перестроя глазками стреляла:
«Больно парень молод да хорош,
Пересплю я с ним, ядрена вошь!»
Перестрой, хоть парень не дурак,
Но растерялся — и попал впросак:
Не сумел поднять он свою руку,
Чтоб прибить развратницу и суку.
Как она, зараза, закричала:
«Ведь тебя, любимого, так ждала!
Дозволь, милок, тебя я расцелую!»
Но строго молвил Перестрой ей:
«Дура!
Посмотри, на что же ты похожа, —
Ни имени, ни вымени, ни рожи…
А я — рубаха-парень, молодец!
Зачем же ты нужна мне, наконец?!»
И Застойка горько зарыдала,
Поднялась горько зарыдала,
За шею обняла, к себе прижала
И Перестроя лихо засосала!
Вот тут и Перестрой как заорет:
«Не смей, нельзя! Меня избрал народ!»
А через миг он почему-то стих…
И вскоре дети родились у них!
Во поле Застойка лежала –
В Перестроя гласностью стреляла.
А хуже теперь нету молодца,
Эх, ем-ца, дрица, ех-ца-ца!
Было это ль не было — не знаю,
Только как спою — так зарыдаю…
Много лет прошло, и стерлась краска,
Слава Богу — это только сказка!
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Ты сегодня именинник,
И тебе я подарю
Все игрушки, что просил ты
И песенку свою.
Ты уже большой мальчишка
И считаешь до пяти,
Только видишь — поздно слишком
и пора нам спать идти.
У-у-у
На дворе давно вечер,
У-у-у
Спи, мой главный человечек.
У-у-у
Спи, малыш мой, засыпай.
У-у-у
Будь счастливым, бай-бай!
Луч упал на подоконник,
Шепчет песенку Луны,
А мой маленький разбойник
Спит давно и видит сны.
Разрисованы, как книжка,
И подушка, и кровать.
А мой малый шалунишка
Все никак не хочет спать.
Бай-бай
На дворе давно вечер
Бай-бай
Спи, мой главный человечек,
Бай-бай
Спи, малыш мой, засыпай
Будь счастлив,
Бай-бай!
Бабушки тебя так любят,
Да и маме нет покоя:
Ты ведь самое родное,
Ты ведь самое святое…
Сергей Цыгипа "Рок-н-ролл Таврический" 